На сайте Center for Independent Social Research (CISRus) опубликована статья председателя нашей первички Павла Кудюкина о проблемах усиления зависимости академического сообщества в РФ от государства, а также о том, какие организации в той или иной форме представляют наши с вами интересы. Публикуем текст статьи «Государство и Академия» в авторской редакции.
МЫ – ЛЮДИ ГОСУДАРЕВЫ
Академическое сообщество (исследователи и вузовские преподаватели) в России чем дальше, тем сильнее зависит от государства.
В государственных организациях работают около 95 % всех сотрудников, относимых к профессорско-преподавательскому составу и почти две трети научных работников (ещё около 12 % работают в смешанных организациях с государственным участием и несколько менее пяти процентов – в государственных корпорациях). Заметно меньше роль государства в финансировании науки и высшего образования. Из бюджетов разных уровней организации высшего образования получают 55–57 % средств (доля колеблется со временем), вторым по значимости источником являются средства населения, третьим – средства организаций (в основном коммерческих). В финансировании науки роль государства ещё более значима – почти 70 % средств, несколько менее 30 % приходит из «предпринимательского сектора» (очевидно, что это в основном крупные компании, в России весьма государствозависимые).
Бюджетное финансирование осуществляется по нескольким каналам. Это государственные задания, государственные заказы и гранты из государственных источников. Некоторая часть средств идёт в режиме сметного финансирования («расходы на содержание»). С финансированием теснейшим образом связано установление критериев оценки деятельности организаций науки и высшего образования. Поскольку бюрократия по определению не может оценивать такую деятельность содержательно, происходит навязывание формальных критериев (рекомендации по ним, конечно, частично исходят изнутри самого «сообщества», но наши органы власти ухитряются полезное из предложений убрать, а вредное усугубить).
Помимо финансовой существует также административная зависимость, а в общественных и гуманитарных науках нарастает и идеологическое давление.
ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ И ПРОФЕССОРСКО-ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОГО СОСТАВА
Может быть, первой и главнейшей особенностью российского академического сообщества является то, что как раз сообществом-то оно пока что м не является. Это скорее россыпь индивидов, связанных только схожестью положения, со слабым осознанием «общности судьбы» и лишь с зачатками самоорганизации (о чём чуть позже). Одновременно формальное единство по признаку причастности (хотя бы символической) к науке прикрывает факт жёсткой социально-экономической дифференциации по уровню доходов и причастности к управлению научными и образовательными организациями.
При этом для основной части научных сотрудников и преподавателей характерен разрыв между остаточным социальным престижем профессии и даже массовым представлением о некой её элитарности и фактическим состоянием. Последнее вполне может быть определено как «прекарное»: неустойчивая из-за срочных (всё чаще – краткосрочных) трудовых договоров занятость, невысокий уровень и так же неустойчивость доходов и их зависимость от воли начальства, поскольку гарантированная часть заработка (оклады и компенсационные выплаты) как правило составляет существенно меньше половины суммарного дохода.
В таких обстоятельствах актуальна проблема представительства и отстаивания перед государством (представленного на самом деле целым спектром субъектов – прежде всего федеральными органами исполнительной власти) интересов не только абстрактных «науки и высшего образования», но и вполне «приземлённых» социально-экономических интересов основной массы «пролетариев/прекариев умственного труда». И тут мы переходим к вопросу: Кто нас представляет?
«ПРЕДСТАВИТЕЛИ» ОФИЦИАЛЬНЫЕ И ОФИЦИОЗНЫЕ
Начнём с официальных и официозных организаций.
Прежде всего, наверное стоит назвать Российскую академию наук. Она, конечно, является по своему юридическому статусу государственным бюджетным учреждением. Однако не простым учреждением, а «особо значимым» и являющимся главным распорядителем бюджетных средств федерального бюджета (в просторечии – «отдельная строка» в ведомственной классификации бюджета), хотя количество подведомственных организаций, в отношении которых РАН исполняет эту функцию, сильно сократилось после «реформы» 2013 года.
Однако одновременно РАН продолжает восприниматься и как сообщество академиков, которое имеет возможность высказываться от лица академического сообщества в целом. И в последнее время такие высказывания действительно звучали. Это, например, критика системы показателей, предложенных Минобрнауки России для оценки эффективности научных организаций (особенно активно выступало Отделение историко-филологических наук). Из последнего – возражения против присоединения Российского фонда фундаментальных исследований к Российскому научному фонду.
Далее переходим к формально общественным организациям. Некоторые из них являются откровенными GONGOs (замечательная англоязычная аббревиатура, расшифровываемая как «созданные правительством неправительственные организации»), другие к власти отношения вроде бы не имеют, но играют в сущности ту же самую роль, что и GONGOs.
Первой из таких организаций стоит назвать Российский союз ректоров, созданный ещё в 1992 году и объединяющий более семисот руководителей организаций высшего образования. В принципе он мог бы быть структурой, лоббирующей интересы высшего образования, но на публичном уровне в этом не слишком заметен. Про представительство массы работников высшего образования говорить тем более не приходится, особенно учитывая латентный классовый конфликт между означенной массой и руководителями вузов – слишком велики разрывы в уровне доходов, слишком далеко оторвались руководители от «рядовых» сотрудников, чтобы видеть и защищать их интересы. Ну и осторожность ректоров, в большинстве своём если не прямо назначаемых, то утверждаемых учредителями, в общении с государственными органами со счетов никак не сбросишь.
А вот впечатление, что Союз ректоров является структурой, где происходит обмен опытом по подавлению независимых инициатив преподавателей и студентов, порой возникает. Уж очень однородны реакции на появление, например, независимых профсоюзных организаций – начиная от выдавливания с работы их лидеров и активистов и заканчивая обвинениями в работе на Госдеп США.
Несколько иначе выглядит учреждённая в 2017 г. общероссийская общественная организация «Российское профессорское собрание», хотя, по опыту, в современных российских условиях общественная организация учредиться сразу со статусом общероссийской без поддержки со стороны власти просто не может. В соответствии с уставом членами могут быть физические лица, «осуществляющие научно-педагогическую деятельность и имеющие ученую степень доктора наук и/или ученое звание/должность профессора, а также ученые, имеющие выдающиеся научные достижения» и юридические лица – «общественные объединения, осуществляющие свою деятельности в научной сфере и в сфере образования», то есть изначально предполагается элитарный характер организации. Под её эгидой проводятся ежегодные «профессорские форумы», практическая отдача от которых незаметна.
В отличие от предыдущих, Общероссийский профсоюз работников образования и науки (членская организация Федерации независимых профсоюзов России) вроде бы должна представлять как раз основную часть научных работников и ППС. Но и тут не всё так просто. Начнём с такого обстоятельства, что в большинстве институтов РАН действует самостоятельный профсоюз, а в высшей школе первичные организации действуют почти исключительно в вузах, подведомственных Минобрнауки России, то есть чуть более чем в половине российских организаций высшего образования (в вузах иной ведомственной подчинённости существуют организации других отраслевых профсоюзов ФНПР). Второе обстоятельство – как федеральное руководство профсоюза, так и его региональные структуры и большинство первичных организаций занимают абсолютно соглашательскую позицию. Характерный факт – профсоюз даже не задаёт вопрос своему «социальному партнёру – министерству, почему то вот уже девятый год не выполняет переходящее из одного отраслевого соглашения в следующее обязательства разработать примерные нормы времени на различные виды учебной работы. Да и председателями первичных организаций сплошь и рядом являются сотрудники административных подразделений, по сути работающие в интересах работодателя.
Промежуточное положение между официозом и независимыми организациями занимает большинство научных обществ (не считая, конечно, такие одиозные структуры, как Российское историческое общество и Российское военно-историческое общество, которые, впрочем, на особый академизм и не претендуют). Некоторые из обществ ведут свою историю реально или символически ещё из Российской империи. Но занимаются они чисто профессиональными проблемами и в общественно-политическом отношении представителями соответствующих профессиональных групп считаться не могут.
НЕЗАВИСИМЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
В России действует несколько созданных снизу («самочинно») структур, как зарегистрированных официально, так и пользующихся даваемой российским законодательством возможностью для общественных объединений действовать без регистрации и образования юридического лица. Частично членский состав этих организаций и движений пересекается.
Наиболее многочисленная из них – Профсоюз работников РАН, созданный в 1992 г. из первичных организаций ещё всесоюзного профсоюза работников образования и науки в академических институтах и других организациях РАН. С этим связано, что первичные организации в большинстве своем выполняют функции, идущие ещё от советских профсоюзов (некоторые виды социальных услуг для своих членов, культурно-массовая и спортивно-массовая работа, оздоровительные мероприятия). На уровне руководства идёт активная работа по выдвижению предложений, направленных на защиту интересов научных работников в социально-трудовых отношениях, вплоть до подготовки подробно проработанных проектов нормативных правовых актов.
Остальные структуры являются межрегиональными или вовсе неформальными.
Созданное в 2012 г. Общество научных работников действует в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске, было инициатором ряда петиций к органам власти по острым проблемам развития науки.
Неформальный Клуб 1 июля родился в ответ на скоропалительную «реформу» РАН в 2013 году. Клубу тогда при поддержке других групп академической общественности удалось добиться некоторой корректировки реформы, В дальнейшем он так же неоднократно высказывал свою чаще всего критическую позицию по различным вопросам ситуации в науке и инициативам власти в этой сфере.
В том же 2013 г. был создан Межрегиональный профсоюз работников высшей школы «Университетская солидарность», присоединившийся ко второму по численности общероссийскому профсоюзному объединению – Конфедерации труда России. Организации профсоюза в настоящее время действуют в девяти субъектах федерации, в том числе в таких значимых вузах, как МГУ, НИУ ВШЭ, МФТИ, СПбГУ, УрФУ, Воронежский и Тюменский госуниверситеты. Профсоюз ориентирован как на защиту повседневных социально-трудовых прав и интересов работников, так и на борьбу за академическую свободу и университетское самоуправление. Летом этого года ему наконец удалось добиться начала диалога с Минобрнауки России, в частности, по таким вопросам, как засилье срочных трудовых договоров с ППС и научными работниками, процедура проведения конкурсов и необходимость восстановления выборности руководства вузов.
Создание движения «Конгресс работников образования и науки» тоже относится к 2013 г. Он проводит ежегодные конференции, где обсуждаются различные проблемы образования и науки и принимаются обращения к органам власти с предложениями по их решению.
Необходимо упомянуть о Вольном сообществе «Диссернет», которое не претендует на представительство интересов сообщества, но играет важную роль в повышении его морального уровня и в самоочищении.
Наконец, независимым голосом «Академии» является двухнедельник «Троицкий вариант – Наука».
КАК ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ УСЛЫШАТЬ?
Основная проблема в представительстве интересов академического сообщества – глухота власти. Она не слишком расположена прислушиваться к голосам «снизу», не подкреплённым серьёзным давлением.
И если у работников высшего образования есть хотя бы абстрактная перспектива, что если они выйдут на забастовки, да ещё поддержанные студентами, это заставит с ними считаться, у научных работников нет даже такой надежды. Пока что остаётся только обращаться к власти с петициями и апеллировать к поддержке общественного мнения.
