Отслеживание настроений работников университета и, по возможности, донесение их до коллег из смежных подразделений, студентов, а также администрации вуза — важная функция любого действующего профсоюза. Недавно академический руководитель программы «Юриспруденция» Булат Назмутдинов на своей странице в Facebook опубликовал эссе, дающее ясное представление о характере изменений в современной высшей школе и об отношении к ним лучших представителей академического сообщества. Поскольку раздел нашего сайта называется «Хроника», а текст Булата — не только академического руководителя учебной программы, но и инициатора научного проекта «Основы критической теории» — опубликован в открытом источнике, мы приводим его целиком в виде пространной цитаты:
Человек может ожесточиться. Обычно это происходит не в один день. Он медленно бронзовеет, покрывается патиной и становится водяным: бирюзовым, непотопляемым. Самому эти изменения увидеть сложно. Помогают добрые люди: искренние, прямолинейные.
Недавно мне рассказали (чуть не написал, что «признались»): мол, мой кабинет стал похож на комнату следователя, да и глаза стали странно блестеть при упоминании наказания. Для университетского человека это острое и неприятное замечание. Но без таких наблюдений – мы на пути к «окабинечиванию», восприятию наших коллег как инструментов для достижения высоких целей.
Что нас может вести по такому пути? Во-первых, сами решения человека, проявления его воли, во-вторых, правила, в рамках которых совершается выбор. Эти правила тоже зависят от воли людей, чьи типичные действия именуют «чертами эпохи».
В конце нулевых можно было просто преподавать и писать статьи, потом это вегетарианское время закончилось. Читая отчет нашего факультета за 2014-2018 гг., понимаешь: сегодня меньшее количество штатных преподавателей делает большее количество работы. Времени на статьи становится меньше, но публикационный капитализм, ориентирующийся прежде всего на количественные показатели, планок своих не снижает. Жалобы студентов при этом становятся все более едкими и откровенными. Резкий же поворот от охраны прав студентов в сторону защиты интересов преподавателей (введение «блокирующих») скорее создает новый уровень сложности, чем сглаживает противоречия.
Самым незащищенным в такой ситуации оказывается обычный преподаватель, особенно если он на тьюторской ставке или годичном контракте. На него обрушивается натиск не только внутриуниверситетских, но и общероссийских ограничений. В прежние годы, из-за умеренности регулирования, у преподавателя были возможности и маневры, не запрещенные федеральными и локальными нормами. Теперь же количество правил и цифр зашкаливает. К примеру, долгое время преподаватель должен был объявлять накопленную оценку на последнем занятии, хотя некоторые студенты до последнего стремятся повысить балл, пытаясь ответить. Логичнее объявлять эту оценку «в день занятия»: на самом семинаре или сразу же после него, когда можно спокойно посчитать баллы.
Общие требования по доступности литературы, количеству практиков в комиссиях на госэкзаменах – там, где раньше было усмотрение, теперь жесткая норма. Процесс юридификации (правовой регуляции того, что раньше не регламентировалось) приводит к тому, что большее количество правил делает ситуацию менее упорядоченной. Качество проверки знаний может упасть, поскольку преподаватели вынуждены думать прежде всего о формальной стороне проблемы: «Как бы нам здесь ничего не нарушить?» Если раньше бюрократия увлекала, даже толкала профессуру в сторону от созерцательной жизни и самолюбования, мотивировала их активность формальными показателями, то теперь она бьет прежде всего по академической молодежи. Не защитившийся вовремя преподаватель очень уязвим: перед студентами, требующими высоких оценок, профессурой, навязывающей свои образовательные модели, и университетом в целом, требующим публикаций и высоких баллов за СОП (студенческую оценку преподавания).
Ставка, конечно, меньше, чем жизнь. Но, чтобы ее сохранить, нужно двигаться сразу в нескольких направлениях. Повышение заработной платы, зарубежные стажировки, радость от преподавания должны сглаживать этот разнонаправленный гнёт. Великая красота молодости видела и не такое. Но общее ощущение неудовлетворенности, постоянная необходимость подстраиваться под новые вызовы (цифровизацию, big data, онлайн-лекции) заставляют преподавателя ощущать себя прежде всего деталью в университетской машине. Особенно, если решения к нему спускаются сверху, а не создаются путем обсуждения.
Но вовсе не каждый преподаватель должен быть политическим гражданином, участвовать в жизни своего университета, чтобы быть уверенным в своем будущем. Кто-то просто хочет делать свою работу. Новшество в образовании в отличие от студентов и преподавателей – лишь средство, не самоцель. Понимание этой идеи временами способно спасти от принятия жестких правил.
При оформлении статьи использовано граффити на здании Вышки по адресу: ул. Мясницкая д. 18.
